Опус, изменивший мир, но тогда этого почти никто не знал и не понимал. Сейчас, правда, этого тоже почти никто не знает и не понимает – слово «почти» очень важно – но это не важно.
Опус формалистский, потому что структуре, форме, фуражке и высокостатусной шапке-пирожку или даже чалме в нём отдано гораздо больше места, чем тематизмам – и места, и сил, и энергии, и информации, и Геропаса – а это ведь чистой воды формализм в искусстве, который, однако, так же может быть назван концептуальностью. Так, например, один француз, которому подарили диван, четыре стула и кресло, утверждал, что имена вещам даёт главная цель, хотя на самом деле это именно главная цель даёт вещам имена. Если присмотреться, то можно увидеть, что это тоже, конечно, чистой воды формализм, что, собственно, и требовалось доказать или, точнее, показать – опять, опять, опять!
